«Абсолютный зелёный цвет является наиболее спокойным цветом из всех могущих вообще существовать, он никуда не движется и не имеет призвуков радости, печали или страсти, он ничего не требует, он никуда не зовёт», – Василий Кандинский.

«Беру на себя смелость утверждать, что здешние жители захотят иметь свои портреты, но прежде чем я решусь заняться этим, мне надо привести в порядок нервную систему и как-то обставиться, чтобы иметь возможность приглашать людей к себе в мастерскую», – Винсент ван Гог.

«Браком по любви мы называем брак, в котором состоятельный мужчина женится на красивой и богатой девушке», – Пьер Боннар.

«В искусстве, они натуралисты», – Василий Кандинский.

«В картине должна оставаться видимой уязвимость плоти, вот что важно, то есть пульс», – Ко Вестерик.

«В сущности, живописца как такового никогда не интересует моральная сторона того человека, с которого он пишет живописный портрет, его увлекают только живописное цветовое облачение данного тела, фактура, если бы он умел расположить живопись вне его лица, то никогда предмета или портрета не было бы в его холстах», – Казимир Малевич.

«Вещи, которые я хочу выразить, настолько красивы и чисты», – Мауриц Эшер.

«Вопреки утверждению чистых эстетов или также натуралистов, цель которых главным образом красивость, красота краски и формы, не является достаточной целью для искусства», – Василий Кандинский.

«Вполне понятно, что при раздражении чувственного аппарата нервной системы живописец будет писать женщину, будет создавать её образ, если не сможет удовлетвориться натурою, голодный мечтает об хороших обедах или хлебе насущном, художник эту мечту изображает и как бы удовлетворяет себя», – Казимир Малевич.

«Всякая живописная плоскость живее всякого лица, где торчат пара глаз и улыбка», – Казимир Малевич.

«Вчера у здешнего эконома я видел картину, которая произвела на меня впечатление: провансальская дама с породистым, длинным лицом, одетая в красное платье», – Винсент ван Гог.

«Действительность остаётся неразделённой, не поддаётся ни реализации, ни натурализации, на самом деле чистое проявление возбуждения в созерцании как факт натурального никогда недостижимо, и то, что называем внутренним, никогда реализовать нельзя, оно всегда находится внутри и не поддаётся ни реальному, ни натуральному», – Казимир Малевич.

«Дикарь первый положил принцип натурализма: изображая свои рисунки из точки и пяти палочек, он сделал попытку передачи себе подобного, этой первой попыткой была положена основа в сознании подражательности формам природы, отсюда возникла цель подойти как можно ближе к лицу натуры», – Казимир Малевич.

«Довольно похожим окажется соединение красного цвета с человеческим лицом, здесь красный цвет может действовать, как выражение душевного волнения или же будет приписан особому освещению, причём это действие может быть уничтожено только путём сильного абстрагирования других частей картины», – Василий Кандинский.

«Его изображения женщин не вызывают двух воздействий, живописного и чувственного, так как они представляют собою исключительно живописную форму, тело женщины не было для него строем чувственным, как только необходимым скелетом его живописно-беспредметной концепции», – Казимир Малевич.

«Есть только два типа женщин, богини и подстилки», – Пабло Пикассо.

«Желание потрогать костылём грудь женщины стало таким острым, что я предпочёл бы умереть, нежели отказаться от него», – Сальвадор Дали.

«Женщина является только женщиной, но хорошая сигара становится дымом», – Кеес ван Донген.

«Женщина, влюблённая в другую, самое безумное существо», – Анри де Тулуз-Лотрек.

«Закон подчиняется целесообразному, отчего произведение приобретает высшее качество, натуральность», – Василий Кандинский.

«И только трусливое сознание, и скудность творческих сил в художнике поддаются обману и устанавливают своё искусство на формах натуры, боясь лишиться фундамента, на котором основал своё искусство дикарь и академия», – Казимир Малевич.

«Искусство натурализма есть идея дикаря, стремление к передаче видимого, но не создание новой формы, творческая воля у него была в зародыше, впечатление же у него было более развито, что и было причиной воспроизведения реального», – Казимир Малевич.

«Камера никогда не будет конкурировать с кистью и палитрой, до тех пор, как фотография не будет принята в рай или ад», – Эдвард Мунк.

«Когда женщина рыжая, по-настоящему рыжая, это для венецианцев», – Анри де Тулуз-Лотрек.

«Когда холодный красный цвет светел, он приобретает ещё больше телесности, но телесности чистой, и звучит, как чистая юношеская радость, как свежий, юный, совершенно чистый образ девушки, этот образ можно легко передать музыкально чистым, ясным пением звуков скрипки», – Василий Кандинский.

«Когда я нарисовал низ женщины так, что я хочу прикоснуться к нему, тогда живопись закончена», – Огюст Ренуар.

«Когда я работаю, то некая субстанция становится для меня знаком женщины или птицы», – Хуан Миро.

«Кое-кто видел здесь мои рисунки, один человек под влиянием моих крестьянских фигур немедленно начал рисовать модель в классе обнажённой натуры, моделируя более энергично и накладывая тени увереннее», – Винсент ван Гог.

«Краски как черты лица, следуют за изменением эмоций», – Пабло Пикассо.

«Красный цвет в среднем состоянии, как киноварь, приобретает постоянство острого чувства, он подобен равномерно пылающей страсти, это уверенная в себе сила, которую не легко заглушить, но которую можно погасить, синим, как раскалённое железо остужается водою», – Василий Кандинский.

«Кто видит человеческое лицо правильно: фотограф, зеркало или художник?», – Пабло Пикассо.

«Лицо служит для приближения к любви, а воплощается она в теле, но ведь любят женщину всю целиком, и лицо её, и тело», – Рене Магритт.

«Меня интересует человеческое существо, её лицо величайшее творение природы, я им без устали пользуюсь», – Амедeо Модильяни.

«Мне кричали, что не нужно говорить о том, что непонятно, мы пришли узнать кубизм, мы пришли узнать истину, и женщины говорили, какая у него причёска», – Казимир Малевич.

«Модели для нас, художников, это только типографские литеры, которые помогают нам выразить себя», – Поль Гоген.

«Мы встречаем или до иллюзии написанную доску с выраженными слоевыми особенностями, или натуральные введения, которые рассматриваются как слоистое, живописное, фактурное, и начертательный рисунок, стекло, жесть, медь», – Казимир Малевич.

«На днях я видел ещё кое-что очень спокойное и очень красивое, девушку с лицом, если не ошибаюсь, цвета кофе с молоком, пепельными волосами и в бледно-розовом ситцевом корсаже, из-под которого выглядывали маленькие, крепкие и упругие груди», – Винсент ван Гог.

«На новой дороге натурализм как познание перестаёт быть существенным, иллюстрация характера тоже отпадает, новые требования чисто живописно-пластических бессюжетных и беспредметных выражений стали целью», – Казимир Малевич.

«Нам нужно рисовать то, что на лице, или что внутри его или за ним?», – Пабло Пикассо.

«Написанное лицо в картине даёт жалкую пародию на жизнь, и этот намёк лишь напоминание о живом», – Казимир Малевич.

«Натура всегда начинает с того, что сопротивляется художнику, но тот, кто берётся за дело всерьёз, не даст этому сопротивлению сбить его с пути, напротив, оно лишь побуждает его бороться за победу, в сущности, природа и настоящий художник едины», – Винсент ван Гог.

«Натура нас не удовлетворила, и мы перекинулись за пределы натуры к механизации и через механизацию хотим насладить тело», – Казимир Малевич.

«Натура не является законом для нового художника, наоборот, законы натуры он растворяет в своей системе, создавая свою действительность», – Казимир Малевич.

«Натуральное тело не удовлетворяет тело современного человека, он его приготовляет уже механически», – Казимир Малевич.

«Но в этом выводе как бы есть противоречие с моим первым определением, что живописец, ища удовлетворения страсти в теле, пишет толстых женщин в пределах чувственных границ, в действительности имеет женщину, не обладающую массивом тела, противоречия в этом нет», – Казимир Малевич.

«Но, как бы там ни было, сознательно или бессознательно, ради ли движения или ради передачи впечатления, цельность вещей была нарушена, и в этом разломе и нарушении цельности лежал скрытый смысл, который прикрывался натуралистической задачей», – Казимир Малевич.

«Нужно искать красоту и истину, сэр!», – Вильям Бугро.

«Однако крестьяне и рабочие, в конце концов, не разгуливают нагишом, значит, нет никакой необходимости представлять их себе как обнажённые фигуры», – Винсент ван Гог.

«Отсюда полагаю, что живописцу нужно очень строго прислушиваться ко всем раздражениям и строго отвечать на одно из них и отвечать, по существу, на страсть страстью, на живопись живописью, только при этом случае мы сможем иметь чистый вид построенных человеком явлений», – Казимир Малевич.

«Очень одинок в своей работе, я почти ревную её», – Ив Танги.

«После реалистических идеалов в живопись, сменяя их, входят импрессионистские стремления, в своей догматической форме и чисто натуралистических целях они завершаются теорией неоимпрессионизма, одновременно приближающегося к области абстрактного», – Василий Кандинский.

«Принцип дикаря есть задача создать искусство в сторону повторения реальных форм натуры», – Казимир Малевич.

«Произведение в большей своей степени есть показатель всего настроения художника, и представляет собою ту или иную раздражённость неудовлетворённости в произведении, многие картины художников называем эротическими, переходящими в порнографию, где мы видим извращение чувственных удовлетворений», – Казимир Малевич.

«Происхождение танца, по-видимому, чисто сексуального характера, во всяком случае, мы ещё и теперь видим, как этот первоначальный элемент танца открыто проявляется в народной пляске», – Василий Кандинский.

«Профессиональная натурщица всегда похожа на чучело совы, а эти девушки живые», – Анри де Тулуз-Лотрек.

«Сладострастно врезаясь в пластину, игла действует с определённостью и высшей степенью решительности», – Василий Кандинский.

«Стало ясно то положение, что натюрморт разделывать под натуральную эстетическую гармоничность не имеет никакого значения, выяснилась причина составления композиции натюрморта из нескольких предметов, но тела как такового не могли создать, ибо не было у нас творческого выхода», – Казимир Малевич.

«Счастье это ангел с серьёзным лицом», – Амедeо Модильяни.

«Танцовщица только предлог для рисунка», – Эдгар Дега.

«Творчество разума утилитарного имеет определённое назначение, интуитивное же творчество не имеет утилитарного назначения, до сих пор в искусстве идут сзади творческих форм утилитарного порядка, картины натуралистов все имеют форму ту, что и в натуре», – Казимир Малевич.

«То, что я ищу, не является реальным и не нереальным, а скорее подсознательным, тайной инстинктивного в человеческом роде», – Амедeо Модильяни.

«У фотографов здесь, по-видимому, хватает работы, а в их ателье можно найти и живописные портреты, которые явно представляют собой раскрашенные фотографии, что, конечно, слабо и банально на взгляд каждого, кто мало-мальски разбирается в живописи», – Винсент ван Гог.

«Уже два месяца земля изнемогала в эротической и животной жажде», – Сальвадор Дали.

«Художник может быть творцом тогда, когда формы его картин не имеют ничего общего с натурой», – Казимир Малевич.

«Художники были чиновниками, ведущими опись имущества натуры, любителями коллекций зоологии, ботаники, археологии, ближе к нам молодёжь занялась порнографией и превратила живопись в похотливый хлам», – Казимир Малевич.

«Через научное познание мира изобразительным средством образовался путь натурализма в искусстве, цель его была в ближайшем подходе к натуре и выражении её в естественном виде, и по мере познания, изучения и естественность становилась ярче», – Казимир Малевич.

«Чтобы писать свет, художник обращается к краскам, цветок, женщина, бабочка, простые происшествия великой драмы цвета и света», – Рауль Дюфи.

«Эмоция не должна передаваться взволнованным трепетом, она не усиливается и не имитируется, она есть завязь, произведение – распустившийся цветок», – Жорж Брак.

«Этот цвет, становящийся интенсивным лишь путём примеси белой краски, излюбленный цвет платьев молодых девушек», – Василий Кандинский.

«Эх, хотел бы я увидеть женщину, у которой любовник уродливее меня!», – Анри де Тулуз-Лотрек.

«Я люблю выходить вечером и слушать, как красивый человек говорит мне насколько красивая я, или насколько я большой художник», – Тамара Лемпицка.

«Я никогда не встречал женщины одновременно красивой и элегантной, это взаимоисключающие характеристики», – Сальвадор Дали.

«Я пишу автопортреты, потому что я так часто бываю в одиночестве, потому что я человек, которого я знаю лучше всего», – Фрида Кало.

«Я полагаю, что для художника нет ничего труднее, чем писать розу, но создать свою розу он может, лишь забыв обо всех розах, написанных до него», – Анри Матисс.

«Я продолжаю работать над обнажённой натурой до тех пор, пока мне не захочется ущипнуть холст», – Огюст Ренуар.

«Я работаю очень медленно, природа представляется мне очень сложной, и нужно непрерывно совершенствоваться, надо уметь видеть натуру и верно чувствовать, и ещё надо изъясняться с благородством и силой», – Поль Сезанн.

«Я считаю, что крестьянская девушка в пыльной, латаной синей юбке и лифе, которые под воздействием непогоды, ветра и солнца приобрели самые тонкие оттенки, выглядит куда красивее богатой дамы», – Винсент ван Гог.

«Я художник, который пишет изо дня в день, с утра до вечера, фигуры картины и пейзажи, реже портреты», – Густав Климт.

Словарь - Пин-ап.