Рейди-мейд — направление в искусстве, предполагающее использование в процессе творчества готовых предметов в изобразительном искусстве или текстов в литературе и их непосредственное включение в качестве элементов или модулей в художественное произведение, которое в данном контексте понимается как конструкция. Термин, впервые введённый в искусствоведческий лексикон художником Марселем Дюшампом для обозначения своих произведений, представляющих собой предметы утилитарного обихода, изъятые из среды их обычного функционирования и без каких-либо изменений выставленные на художественной выставке в качестве произведений искусства. Рейди-мейд утверждает новый взгляд на вещь и вещность.

Предмет, переставший выполнять свои утилитарные функции и включённый в контекст пространства искусства, то есть ставший объектом неутилитарного созерцания, начинал выявлять какие-то новые смыслы и ассоциативные ходы, неизвестные ни традиционному искусству, ни обиходно-утилитарной сфере бытия. Остро проявилась проблема релятивности эстетического и утилитарного. Первые «готовые изделия» Дюшамп выставил в Нью-Йорке в 1913 году. Наиболее скандально известными из его «готовых изделий» стали «Колесо от велосипеда» 1913 года, «Сушилка для бутылок» 1914 года, «Фонтан» 1917 года, так был обозначен обычный писсуар. Своими «готовыми изделиями» Дюшамп достиг, осознанно или нет, ряда целей. Как истинный дадаист он эпатировал снобистских завсегдатаев художественных салонов начала века. Он довёл до логического конца или абсурда традиционный для искусства прошлых столетий миметический принцип.

Никакая живописная копия не может показать предмет лучше, чем он сам своей явленностью. Поэтому проще выставить сам предмет в оригинале, чем стремиться изображать его. Этим вконец была разрушена граница между искусством и видимой действительностью, сведены «на нет» все эстетические принципы традиционного классического искусства. «Готовые изделия» помещались в пространство художественной экспозиции не из-за их какой-то особо значимой эстетической формы или других выдающихся качеств. Принципиальной произвольностью их выбора утверждалось, что эстетические законы релятивны и конвенциональны. «Художественность» любой формы или предмета теперь зависела не от их имманентных характеристик, но исключительно от внешних «правил игры», устанавливаемых практически произвольно или самим художником, как это было в случае с Дюшампом, или арт-критиками и галеристами, или руководителями арт-рынка.

«Готовые изделия» знаменовали наступление радикального переворота в искусстве. Именно с них начался чётко обозначенный водораздел между культурой и пост-культурой. Не случайно «готовые изделия» вошли в качестве главных и полноправных членов и элементов в произведения практически всех направлений визуальных искусств второй половины столетия 1900 годов, стали составной и неотъемлемой частью ассамбляжей, инсталляций, объектов, акций, энвайронментов, перформансов, хэппенингов и множества других самых разнообразных арт-практик. В 1902 году в Нью-Йоркской галерее «Сиднедж Джемс» прошла выставка «Новые реалисты». Здесь демонстрировались простые вещи, элементы среды, их копии демонстрировались как самостоятельные объекты искусства. Одним из его «рейди-мейдов» «Фонтан» состоял из водруженного на табуретку велосипедного колёсика, полки для бутылок и писсуара, позже в 1962 году Дюшамп писал:

«Я швырнул им в лицо полку с писсуаром, и теперь они восхищаются их эстетическим совершенством».

И, пожалуй, самым скандальным из всех найденных предметов, возведенных в ранг «искусства», стал выставленный в 1917 году «Фонтан». Работа предназначалась для проверки степени либерализма устроителей художественной выставки в Нью-Йорке и в тот раз не была допущена к показу. «Рейди-мейды» Дюшампа зачастую ставили под вопрос существование самого понятия «вкус». Тем не менее, работы Дюшампа оказали огромное влияние на такие течения в искусстве, как сюрреализм и, позднее, концептуализм. Новшества Дюшампа перевернули представления кубистов об истинном предназначении предметов и дали толчок стремительному развитию нового художественного направления. Через 50 лет подобная ситуация привела к рождению поп-арта. Традиция «реди-мейд» генетически восходит к раннему модерну, культивировавшему использование в коллажных композициях готовых предметов. Так, идея «рейди-мейд» была высказана еще в рамках кубизма Гийом Аполлинером:

«Писать красками вовсе не обязательно: можно писать и самыми обычными предметами, например, галстуками».

А жанровое начало искусству «рейди-мейд» было положено поздним футуризмом и дадаизмом. Тяготение футуризма к «деланью вещей», например «Памятник бутылке» Умберто Боччони, «металлоконструкции» Прамполини. Пост-футуристское направление «новой реальности», от звукового моделирования различных реальностей типа «концерта большого города» Луиджи Руссоло, до «космических» моделей новых миров. В дадаизме это объемные аппликации на дереве и картоне Ганса Арпа, «мерцы» Курта Швиттерса, представляющие собой композиции из обрывков тряпья, трамвайных билетов, пучков волос, обломков детских игрушек и дамских корсетов. По оценке Марселя Дюшампа:

«Живопись кончилась. Кто может сделать лучше, чем сделан этот винт! Скажи, ты можешь так сделать?».

Позднее, в зрелом модернизме, обрисованная художественная технология обрела программный статус у Роя Лихтенштейна:

«Я привлекаю внимание к абстрактным свойствам банальных вещей».

Художественная практика неоконструктивизма развивает конституированную футуризмом и дадаизмом, начиная от эпатажно известного экспонирования Марселем Дюшампом «Сушилки для бутылок» и «Писсуара» практику чистого «рейди-мейд». Смятые автомобильные конструкции Джона Чемберлена, композиции Джима Дайна «Лопата», «Кухня», знаменитые «Банки из-под кофе» и «Три флага» Джонса, «шелкография» Роберт Раушенберга как синтезирующая в единой композиции не только изобразительные фрагменты, но и внедренные на холст бытовые предметы: часы, мешки для овощей. В кинетическом искусстве приём «рейди-мейд» обретает новое качество, непосредственно сопрягаясь с элементами технического творчества: в качестве «готовых» объектов, включаемых в конструкцию художественного произведения, в данном случае выступают, как правило, детали механизмов, моторы, фрагменты приборов в кинетическом искусстве. Что в перспективе приводит парадигму «рейди-мейд» в соприкосновение с парадигмой «машинного искусства». В рамках «авангарда новой волны» оформляется жанр «аккумуляции» как композиции готовых предметов: «Кофейники» у Фернандеса Армана, живые «Лошади» Коупеллиса в Римской галерее.

В контексте «искусства ABC» в качестве элементов произведения искусства выступают «готовые», более того серийные, блоки-модули: «Пласт очень острых гвоздей» Уолтера де Мария. В контексте «невозможного искусства» это природные объекты и среды: «Квадрат травы» Диббета, «Соленая плоскость» Деннис Оппенгейма, в контексте «Невозможного искусства». Традиция жанра «рейди-мейд», будучи переосмысленной, в контексте современной текстологии, где семантическая фигура «готового предмета» была заменена семантической фигурой «готового текста», легла в основу парадигмальной фигуры «украденного объекта» в постмодернизме. Кроме того, традиция культивации жанра «рейди-мейд», фундированного идеей рядоположенности различных по природе элементов работающей конструкции, сыграла не последнюю роль в становлении таких фундаментальных для современного постмодернизма презумпций, как презумпции интертекстуальности, программной коллажности и ацентризма вербальных сред, а также постмодернистской трактовки художественного произведения или текста как конструкции.

Весь интернет