— Да, я решил, что так будет лучше для образа. Во-первых, мой персонаж, Лайонел, немного старше меня, и если отмотать пленку лет на пятнадцать назад, то окажется, что парни его возраста в Сиднее ходили как раз с такими бородами: это было модно. Во-вторых, он наркоман-героинщик, и ему лень заниматься собственной внешностью. Наверное, для меня эта роль стала одной из самых трудных. Лайонел живет в мире, законы которого я плохо себе представляю. Пришлось вспомнить все, чему меня учили в театральном.

— Мой герой старше, чем я сам, а героиня Кейт немного младше ее. Я сам не до конца уверен, но мне кажется, что Лайонел и Дженел познакомились еще до того, как она развелась. После развода Лайонел стал другом семьи и кем-то вроде отчима для героини Кейт. В фильме показаны его гомосексуальные привязанности, так что союз ограничивался только дружбой. С другой стороны, Лайонел – профессиональный игрок в регби, и он скрывал свою ориентацию: иметь подобную «семью» для прикрытия ему было выгодно. Для Дженел это тоже было неплохо – у детей был кто-то вроде отчима, а она могла хвастаться, что живет вместе со звездой регби.

— В общем, да. Хотя я считаю, что подобные запутанные предыстории есть у героев любого фильма. Персонажи ведь не появляются из ниоткуда, у них есть свое прошлое. Надо только размотать этот клубок по ниточке, которую дает сценарий. Есть вещи, которые не обязательно рассказывать, достаточно и намека. Я думаю, так и надо - пусть зрители учатся думать.

— Да уж (смеется). Вообще-то я играл в регби в школе, в Австралии это вроде как национальный вид спорта. Но школьное регби все-таки попроще, там немного другие правила, чем в профессиональной лиге. Став взрослым, я на поле не выходил. Для фильма раскопали несколько фотографий знаменитых регбистов конца 1980-х и приделали к одной из них мою голову. Так что на той фотографии я помускулистее, чем в жизни. Кстати, вот еще одна деталь, которая в фильме не объясняется: Лайонел зарабатывает тем, что продает свои старые фото с автографами, пользуется остатками былой славы.

— Да нет. Я живу в совсем другом районе Сиднея, недалеко от океана. Он гораздо просторнее, светлее. Это старый дом, но я там полностью поменял внутреннюю планировку и сделал что-то вроде стеклянных стен с южной стороны. Там чудесно.

— Еще бы! Я переехал в Австралию, когда мне было шестнадцать, и с тех пор живу в Австралии, снимаюсь в основном там же, работаю в театре в Сиднее. Я – стопроцентный австралиец.

— Я бы так никогда не смог поступить. Не выношу Калифорнии. Голливуд сам иногда перебирается ко мне. Наиболее громкие проекты, в которых я участвовал, снимались почти у меня дома. «Матрицу» делали в Сиднее, как раз в том районе, где я живу. «Властелин колец» снимался в Новой Зеландии. Так что мне особенно и не надо далеко ездить, даже если я снимаюсь в голливудских блокбастерах. Путешествую в основном для души, ну, или на разные кинофестивали езжу. В России, правда, еще не был, но очень бы хотел. Особенно интересно было бы посмотреть на Санкт-Петербург.

— Первый год-полтора после первой «Матрицы» - довольно часто. Теперь уже таких предложений почти нет; наверное, мода прошла. У меня в Лос-Анжелесе есть свой агент, и он мне пересылает все сценарии, которые к нему поступают. По большей части - чушь несусветная. Удивительно, но хорошие сценарии, которые я в последнее время получал, были написаны в Австралии!

— Если я прочитал сценарий, и мне немедленно захотелось увидеть этот фильм, это значит, что внутренне я уже согласился. Мне должно быть интересно.

— Режиссер этого фильма, Стивен Эллиотт, мой хороший приятель. Мы с ним были знакомы и до того - он работал ассистентом режиссера в одном из проектов, где я снимался, и мы каждое утро ездили на съемочную площадку вместе. Когда к нему пришла эта идея, он обсуждал ее со всеми своими друзьями. Сценарий появлялся у нас на глазах: помню, например, тот момент, когда он решил перенести действие из города в пустыню. Я тоже стал фанатиком этого проекта и просил его дать мне хоть второстепенную роль. Сначала он хотел пригласить настоящих трансвеститов, а потом вдруг предложил одну из главных ролей мне. «Ух ты, вот это будет эксперимент!» - подумал я. И тут же согласился.

— Бывало и такое. Зрителям вообще свойственно воспринимать актеров по тому, какими они видели их на экране. Но я-то знаю, что любой человек, поговорив со мной пять минут, поймет, что в жизни я совсем другой.

— Я об этом не задумываюсь, но, наверное, подсознательно так и есть. Я люблю перемены. Поэтому и стараюсь совмещать работу в кино с работой в театре.

— Живая публика, возможность получить отклик прямо здесь и сейчас. Ну и размер тоже имеет значение: я люблю выступать на небольших сценах, в маленьких театрах, чтобы видеть всех зрителей в зале. Тогда это честная игра. В кино я обращаюсь к камере и особенно не задумываюсь о последствиях: публика увидит фильм гораздо позже, когда меня уже будет интересовать что-то другое.

— Да нет, не обидно. Немного странно. Это нормальная ситуация, и не только в актерской профессии - когда больше всего любишь работу, которая тяжелее всего дается и за которую меньше всего платят.

— Да нет, русская община в Сиднее довольно маленькая... Зато расположена в отличном районе, рядом с пляжем. Если говорить об эмигрантах, то в Сиднее больше всего выходцев из Юго-Восточной Азии. В «Маленькой рыбке», кстати, много эпизодов связано с вьетнамским кварталом Сиднея. Удивительное место: если туда попасть, кажется, что ты оказался где-то в Сайгоне. Вьетнамская община в Австралии самая большая, больше даже, чем японская. Хотя мои дети в школе изучают японский: это в последние годы популярно, многие австралийцы ездят в Японию в отпуск. Дороговатое удовольствие.

— Моей дочери двенадцать, и у нее самые разные идеи на этот счет. А вот сыну уже шестнадцать, и похоже, что он всерьез решил стать актером. Конечно, для сына актера это естественно - я его таскал и на съемочную площадку, и за театральные кулисы. Не то чтобы я хотел, чтобы он стал актером, но я понимаю, как появился этот интерес: я ведь и в детских спектаклях играл, для пятилетних детишек. Мой сын с детства видел своего папу на сцене, видел, как тот превращается в разных людей. Когда я ездил по делам за границу, я брал его с собой. Но я знаю, что ему известна и другая сторона этой профессии. Кино в Австралии - не такая уж процветающая индустрия, и он видит некоторых из моих друзей-актеров, которые не могут найти работу, сидят без денег. У нашей семьи тоже бывали тяжелые времена, так что я точно знаю, что в карьере актера моего сына привлекают не высокие заработки, а сам процесс. Может быть, это и вправду зов крови.

— Если честно, то после первой «Матрицы» все свои финансовые проблемы я решил. До того… Я начал работать сразу после актерской школы, и пережил уже столько периодов, когда работы для меня не было ни в театре, ни в кино, что в какой-то момент перестал об этом беспокоиться. Я просто знал, что пройдет пара месяцев, и на горизонте обязательно что-нибудь появится. Бывали моменты, когда у нас не было денег на овощи к обеду, но не было периодов депрессии, когда бы я ел себя и думал: «Я неудачник, у меня нет перспектив, я конченый человек». Я не планирую свою карьеру, не люблю загадывать наперед. Вот сейчас я разговариваю с вами, но не знаю еще, что буду делать через двадцать минут.

— Вовсе нет. Просто для меня кино и театр это совершенно разные области применения ремесла, разные дисциплины, если хотите. Они отличаются, прежде всего, тем, что, практически не пересекаясь, создают органичный для своей среды способ воплощения роли. Иногда мне нравится «живость» исполнения на сцене, когда ты чувствуешь зрителя, зал, когда появляется настоящий прямой контакт с аудиторией. С другой стороны, на площадке есть возможность «просто быть», и это мне нравится не меньше.

— И то, и то люблю. Сначала, когда я только закончил театральное училище, в театре я работал больше, чем в кино, и мне потребовалось, наверное, лет десять, чтобы научиться правильно понимать требования к кинороли. Тогда мне стало еще интереснее работать в кино, в театре я стал играть всё реже и реже сначала где-то раз в год, теперь раз в два года... Но мне нравится и театр, и кино.

— В принципе, это меня никак не ограничивало. Нужно было просто найти правильный способ воплощения персонажа, но ограничений никаких не было.

— Вот я не очень люблю компьютерные спецэффекты. Я стараюсь держаться от них подальше. По мне, компьютерный мир слишком совершенный, чтобы быть настоящим. С другой стороны, когда сделали совершенно «живого» компьютерного Голлума спецэффект впервые сыграл человеческую роль, и позволил оживить персонажа. Поэтому, когда графика позволяет очеловечить героя, она — потрясающий инструмент, но сама по себе без актера она ничего не выражает, ничего не может сказать о нас, о людях. Сам был бы рад видеть перед камерой человека, конечно.

— О, люди как раз одна из причин, по которым я заинтересовался фильмом. Об актерском составе стало известно за несколько недель до начала съемок, и мне захотелось поучаствовать в проекте, в котором уже на тот момент были заявлены и Бенисио Дель Торо, и Эмили Блант, и Макс фон Сюдов, и Джеральдина Чаплин, и сэр Энтони Хопкинс состав был потрясающим, восхищаюсь ими всеми. И это было невероятное удовольствие  встретиться с большинством из них. С сэром Энтони было удивительно общаться он мягкий, смешной, очень дружелюбный, потрясающе опытный и безмерно талантливый. Он целиком отдается процессу и заряжает своей энергией остальных актеров. При этом он удивительно трудоспособен, много работает и на площадке и над ролью в принципе. Это, наверное, как раз то, что отличает гениальны актеров от просто талантливых…

— В живой обстановке сниматься, конечно, проще. Я стараюсь сниматься в настоящих декорациях. Перед зеленым экраном приходится притворяться, что вокруг тебя есть что-то настоящее. По-моему, зеленый экран не очень-то и работает, даже в «Матрице» большая часть сцен снималась в настоящих декорациях, чтобы мир был похож на настоящий.

— Я никогда не оцениваю персонажей как хороших или плохих по-моему, это скучно. Мы все — сложные и уникальные индивидуальности, и даже простые роли часто полны неожиданных сложностей в воплощении, поэтому всегда интересно исследовать персонажа и попробовать его полностью раскрыть. Я вообще стараюсь не смотреть на вещи как черное и белое, потому что всегда есть место полутонам.

— Как раз да, потому что Эбберлайн стремится защитить Гвен от оборотня, и его отчаянная жестокость объясняется, скорее, необходимостью. Плюс, такое поведение могло быть свойственным тому времени. Эбберлайн, кстати классический тип детектива. Он должен следовать своим инстинктам ищейки, но постоянно должен себя одергивать, должен сомневаться во всем. С одной стороны, его поведение похоже на одержимость, но с другой у него такая работа. Опять же, когда он видит, как человек превращается в волка, он просто обязан этого оборотня поймать и как профессионал, и как рационально мыслящий человек. Эбберлайна было очень интересно играть. У меня даже есть любимая сцена: Детектив из большого города, приезжает в небольшую деревеньку, приходит в паб, в котором все посетители буквально источают суеверный страх это классическая сцена завязки для многих фильмов ужасов. Все люди в пабе верят в оборотней, он один нет. Мне очень нравится этот момент, потому что мы его много раз видели раньше, и у нас он практически реинтерпретация классики.

— Ну, в фильме же речь идет о человеческой природе, а по природе нашей мы все-таки животные в каком-то смысле мы отличаемся от них, конечно, но не сильно иногда граница совсем размыта. Поэтому защищать оборотня было бы и труднее, и интереснее, чем преследовать это был бы настоящий вызов. Наверное, и вызов природе в том числе.

— А я его еще не видел. Я же в Австралии живу, а студия находится в Лос Анджелесе. Надеюсь, что через несколько дней его посмотрю, но вообще до нас он еще не доехал.

— Чехов, пожалуй, сразу стал самым любимым.

— «Дядя Ваня», наверное. С восемнадцати лет играю и очень люблю. Но, в целом, мне все его произведения нравятся, и это огромное удовольствие и смотреть его пьесы, и играть в них, читать. Великий, феноменальный и удивительный, конечно, автор. Все его произведения о том, как трудно жить. Все его персонажи совершенно настоящие и живые часто безвылазно застрявшие в своих проблемах. Ничего не происходит, и что бы они не делали всё болезненно и горько. Я смотрел «Чайку», как только прилетел… Удивительное зрелище смотреть Чехова на русском. Очень было интересно услышать русскую речь... Я до этого только один раз смотрел спектакль на русском  в Сиднее... И понять, как актеры эмоционально выражают своих героев. Это было очень и очень интересно. Потому что у нас своя, англо-саксонская, манера чувствовать и выражать эмоции есть заметная разница. Удивительно было и видеть, и слышать знакомых персонажей в своей родной культурной среде. Безумно захватывающее зрелище.

— Вообще я люблю такие, из которых что-то новое узнаешь и о людях, и о себе, которые как-то на меня влияют, заставляют задумываться по совершенно разным вопросам.

Ссылки - Фильмы-антиутопии.
Сборник афоризмов - Хьюго Уивинг - цитаты.